150 Рубаи от Бабур
Рубаи - это форма стихотворен ия из четырех строк с определенным рифмовым образцом, которая возникла в персидской поэзии и позднее стала распространяться и в других культурах. В рубаях можно выразить свои мысли, идеи, философские и религиозные взгляды.
Каждый из приведенных рубаи имеет свою уникальную тему и послание. В первом рубаи автор говорит о том, что человек должен стремиться к достижению желаемой цели, иначе его жизнь будет бесполезной. Во втором рубаи автор призывает быть бродягой, но не рабом домашнего хлама, и нищенство не является позором. В третьем рубаи автор говорит, что он не жертва скопидомства и серебра, и снова готов отправиться в путь. В четвертом рубаи автор говорит о готовности жертвовать своей жизнью ради любимой женщины.
Пятый рубаи выражает разочарование автора в розе, которая стала причиной его мук, а в шестом рубаи автор призывает не давать обиды своим друзьям и врагам. В седьмом рубаи автор говорит о том, что человек на чужбине может быть забыт, но его скитания по милой родине навсегда остану тся в его сердце. В восьмом рубаи автор говорит о том, что победа врага - это временный успех, но рано или поздно он будет снова побежден. В девятом рубаи автор просит художника создать узор на платке, чтобы его любимая женщина могла прочитать его мысли.
Десятый рубаи говорит о неравенстве между яркой розой и ничтожным соловьем, который стал рабом ее прихоти. В одиннадцатом рубаи автор говорит о том, что даже самый благочестивый человек может потерять свою душу из-за смех
1
Желанной цели должен ты добиться, человек,
Иль ничего пускай тебе не снится, человек.
А если этих двух задач не сможешь ты решить —
Уйди куда-нибудь, живи, как птица, человек!
2
Бродягой стань, но не рабом домашнего хламья,
Отдам и этот мир и тот за нищий угол я.
Бродяжничество — не позор, и нищенство — не срам,
Уйти куд а глаза глядят — давно мечта моя!
3
Не жертва скопидомства я, не пленник серебра,
В добре домашнем для себя не вижу я добра.
Не говорите, что Бабур не завершил пути, —
На месте долго не стою. Мне снова в путь пора.
4
За эту поступь душу рад ей в жертву принести,
Два мира за один лишь взгляд — ей в жертву принести,
Все бытие с небытием — таким губам цена,
Я плоть и душу рад стократ ей в жертву принести.
5
О роза, почему я вновь обижен был тобой?
Я столько мук прошел, пока приближен был тобой,
Но близостью твоей, увы, недолго счастлив был,
Я отстранен! За что я так унижен был тобой?
6
Твоих обид не дай господь ни другу, ни врагу!
Пылинки верности в тебе найти я не могу.
И если голову у ног твоих я не сложил,
То, захватив ее с собой, подальше убегу.
7
Ты на чужбине — и забыт, конечно, человек!
Жалеет только сам себя сердечно человек.
В своих скитаньях ни на час я радости не знал!
По милой родине скорбит извечно человек.
8
Хоть временем на краткий срок и вознесен твой враг,
Вином победы два-три дня он опьянен, твой враг,
Пусть кажется, что до небес он вырос, — не горюй:
Ведь низок он, и будет вновь с землей сравнен твой враг
9
Ты затруднение мое, художник, разреши:
Здесь на платке узор такой искусный напиши,
Чтоб мысли все мои на нем любимая прочла,
Чтоб ей открылся"весь тайник тоскующей души!
10
Ты — роза яркая, но я — ничтожный соловей,
Ты — пламя жаркое, но я — зола, возьми, развей!
«Нет соответствия!» Но ты не избегай меня:
Народам — царь, я стал рабом по прихоти твоей!
11
И трезвенников этот взгляд всех в пьяниц превратит!
А пьяниц — в сумасшедших твой румянец превратит!
А души тех, кто, как Бабур, благочестив и строг,
Твой смех из рая уведет, в изгнанниц превратит!
12
Эта рубаи говорит о любви, которая ослабила ум и лишила воли и покоя. Поэт не знает, где его доброе имя и мужество, потому что любовь к ней обезумела его. Он страдает от своих чувств и не может найти утешения в своих мыслях.
13
Эта рубаи описывает жизнь и трагедии Бабура, царя Индии и поэта, который пережил много страданий и унижений в своей жизни. Он знал измену, обиду и клевету, но его страдания и горе были описаны в его поэме "Бабур-наме", где он описывал свою жизнь и переживания.
14
Эта рубаи рассказывает о том, чт о поэт не может угодить ни своим, ни чужим. Он страдает от того, что его соперник зол и он служит бельмом в глазу своей возлюбленной. Хотя он старается делать добро, но он сам остается среди людей, бродящих живой притчей зла.
15
Эта рубаи описывает, как поэт был изранен стрелами тоски, и как он благодарит свою возлюбленную за то, что она принесла ему утешение. Он задается вопросом, как выразить свою радость, поскольку это то же самое, что принести возрождение весть мертвецу.
12
Что делать мне? Любовь мой ум ослабила, увы!
Лишила воли, мой покой ограбила, увы!
Где имя доброе мое? Где мужество мое?
Любовь к тебе меня совсем обабила, увы!
13
Каких страданий не терпел и тяжких бед Бабур?
Каких не знал измен, обид, каких клевет Бабур?
Но кто прочтет «Бабур-наме», увидит, сколько мук
И сколько горя перенес царь и поэт Бабур!
14
Я ни своим и ни чужим ни в чем не угожу.
Соперник — зол, возлюбленной — бельмом в глазу служу.
Как ни стремлюсь я делать всем добро, однако сам,
Увы, живою притчей зла среди людей брожу.
15
Изранен стрелами тоски был, как мишень, я весь,
Тебя благодарю — принес ты утешенья весть.
Чем радость выскажу свою? Ведь это все равно,
Как если б мертвецу принес ты возрожденья весть.
16
Лишь от надежды встречи с ней возрождена душа,
За все страданья будешь ты награждена, душа!
Еще силен разлуки гнет, но, мысля о тебе,
Я счастлив: в мире и меня ждет хоть одна душа!
17
О сердце ледяном, что жжет сильней печей, сказать?
Иль об игривых огоньках твоих очей сказать?
О сладком пении твоем, иль об игре твоей,
Иль, может быть, о сахаре твоих речей сказать?
18
Зайди поговорить, попить, — моих гостей возглавь,
Себя на время от мирских забот вином избавь.
Когда войскам веселья дан приказ идти в поход,
Усталым воинам труда ты отдых предоставь!
19
Пред милостью твоей равны беда, удача.
Ты можешь так решить — и рассудить иначе.
Яви же милость мне! А горе — соразмерь
С терпеньем, чтоб была по силам мне задача.
20
Иду я, как в бреду, несу свою беду,
И с ношею такой из жизни я уйду,
Хоть знаю: здесь, где ты, не отыскал я счастья,
А там, где нет тебя, подавно не найду.
21
Что хочешь делай, бог, с моей душой и телом,
Мой сделай черным лик иль сделай лик мой белым.
В пыль преврати, во прах немилостью своей
Или приблизь меня к щедрот своих пределам.
22
Все, что ни есть вокруг, — все ты, все ты и ты!
Дыханье, сердца стук — все ты, все ты и ты!
Любовь и жизнь моя и в том и в этом мире,
Мой самый лучший друг — все ты, все ты и ты!
23
О, не толкай, душа, меня ты к лавке винной,
Не делай домом зла дом радости невинной.
Как пряди милых кос, мне сердце не трепли
И грудь мне не кровавь, как милых губ рубины.
24
Я неучтив порой, и милая не рада,
Не так я посмотрю — берет ее досада.
Наверно, вообще любимых нет таких,
Что из-за пустяков на нас не хмурят взгляда.
25
Коса ее — силок, я залетел туда,
Смятенный, сбит я с ног и ослеплен — беда!
Мне жаль тебя, Бабур: в делах своих любовных
Как ни ведешь себя, ты каешься всегда.
26
Любовник молодой, целуй свою подругу!
Считайте счастьем то, что вас влечет друг к другу.
Коль вместе быть вам миг, ловите этот миг.
Судьба — проклятый круг, несутся дни по кругу.
27
В огне ее волос не должен ты гореть,
Не должен жертвой стать, попав в тугую сеть.
И от любви бежать не должен ты, но должен
Любить и ни о чем потом не сожалеть.
28
В чертоге глаз моих ты снова отразилась —
И мой недуг утих и сердце оживилось.
И показалось мне, что весь подлунный мир
Упал к моим ногам и сдался мне на милость.
29
Теплом своей души ты душу мне согрела,
А следом за душой и тело разомлело.
Так будь и впредь добра и грубостью своей
Мне душу не студи, не отделяй от тела!
30
Чужбине заплатил своею кровью дань я.
Мое лицо давно покрыла пыль изгнанья.
Мне страшно расспросить о том, как ты жила,
Мне страшно говорить и про свои страданья.
31
О роза, я твой раб, а ты — м оя душа.
Я ни о ком не пел, любовью не греша.
Но о тебе пою, как соловей влюбленный.
И звонок голос мой, и песня хороша.
32
О милая, с тобой добиться встречи труд но,
Выслушивать твои благие речи трудно.
И позабыть любовь, хоть вспомнить нечем, — трудно.
И бросить это все, уйти далече — трудно!
33
С надеждою к тебе я шел, моя луна,
Я счастья не нашел, ушел, моя луна.
Страданье по тебе — единственный мой спутник,
А путь мой так тяжел, тяжел, моя луна!
34
Повсюду снег и снег — над полем, над рекой,
Снег радостен для тех, в чьем сердце есть покой.
О боже, предо мной все замело дороги.
На путь добра меня направь своей рукой!
35
Ты, милая, со мной то ласкова, то зла,
Для ран моей души то пластырь, то игла.
И сам бы не был я то весел, то печален,
Когда бы ты со мной всегда добра была.
36
Те не поймут люб ви, что сами не любили.
Для той, кого любил, мои страданья были
Ничтожнее, чем пыль. Что ж, я ушел навек,
Теперь она моей не сыщет даже пыли.
37
В разлуке заболел и ослабел Бабур.
Стал от своей тоски и стар, и бел Бабур.
Бабур тебе послал в подарок померанец.
Чтоб поняла и ты, как пожелтел Бабур.
38
Я старше, мне учить, тебе учиться, брат,
Лишь нынче понял я, что жизнь как птица, брат.
Лови ее сейчас, люби сегодня милых,
Ведь завтра этот день не повторится, брат!
39
Разлука — это край, где я воздвиг жилище,
Пустынный край — не рай, мое жилище нище.
А я еще живу, клянусь, лишь потому,
Что образ твой — мой свет, мое питье и пища!
40
Как мы ж ивем? Ты — там и весела и рада,
А я в разлуке здесь терплю мученья ада.
Но образ твой во мне, твой образ предо мной,
И, честно говоря, мне ничего не надо.
41
Внов ь я веселым стал, увидев твой платок.
Я знаю: птица я, а твой платок — силок.
И нить своей души с его связал я нитью,
Нарушить эту связь попробовал — не мог!
42
В разлуке с нею жизнь мне кажется тюрьмой,
Чтоб встречи с ней достичь — безвольный я, немой
Чтоб тайну разделить, где друг мой в этом мире?
Чтобы излить печаль, где сопечальник мой?
43
Твоим стихам звенеть, пока есть жизнь и горе,
Читать их будут, петь с безумием во взоре.
Слова их — жемчуг. Нет! Что жемчуг: в море он.
В жемчужинах твоих в самих бушует море!
44
Как царство, сердце ей я отдал во владенье,
К владенью своему она полна презренья.
О, горе тем краям, чей равнодушен царь:
Судьба их решена — разруха, запустенье.
45
Я напишу письмо тебе — моей царице,
Взамен пера из век я выдерну ресницы.
Я выколю зрачки, чтоб не искать чернил,
Я испишу белки, как белые страницы.
46
К тебе снисходит бог, пророков всех минуя,
Владычица владык, тебя люблю одну я.
Ты для людей земли убежище добра.
Так где же можно мне искать заступницу иную?
47
Доколь разумных слов не понимать ты будешь?
Хороших от плохих не отличать ты будешь?
Ты так живи, чтоб был тобой доволен бог,
И всем его рабам тогда под стать ты будешь!
48
Растерян я, смятен и помощь, словно чуда,
Я жду лишь от тебя и больше ниоткуда.
Обращена всегда моя мольба к тебе,
Владыка двух миров, всесильное Махмуда.
49
Читал твое письмо и повторял, как стих,
Читал и понимал, что должен быть в живых.
Сто жарких клятв твоих я видел в каждом слове,
И в каждой букве сто порывов чувств твоих.
50
В пути любви к тебе я пью разлуки яд,
А есть ли путь любви, что не похож на ад?
Коль есть, так покажи, и встречусь я с тобою,
А если нет, уйду, куда глаза глядят.
51
Коль вспомнишь обо мне в разлуке добрым словом,
Недужного меня ты сделаешь здоровым.
Для этого тебе я и пишу письмо,
На мой далекий зов и ты откликнись зовом.
52
Ты намекнул о милости несмело,
Не беспокойся, наше слово — дело.
Ты попросил одежду и зерно,
Зерно наполнит дом, одежду — тело.
53
Завистники в меня бросали грязь, ей-богу.
Наслушалась ты их и поддалась, ей-богу,
Ты бросила меня, хоть излечить могла,
Скорей, чем лекаря, трава и мазь, ей-богу.
54
Из-за твоих очей, что расплавляют лед,
Из-за твоих речей, что расточают мед.
Из-за твоих волос, что оплели мне душу.
Я твой покорный раб теперь и наперед.
55
Любить, страдать меня ты обрекла навечно,
Я о тебе грущу, ты о другом, конечно.
Пусть будет тот, другой, с тобой бездушен так,
Как ты со мной всегда бездушна, бессердечна.
56
Земля твоей красой, как солнцем, озарилась,
А я тянусь к тебе, где б ты ни находилась.
Так позови меня скорее, сделай милость,
Или приди сама — терпенье истощилось.
57
Коль обо мне вчера подумал кто-нибудь,
Я говорю ему: «И завтра не забудь,
Считай меня своим товарищем надежным
И так же, как вчера, мне завтра верен будь!»
58
Хочу все чаще я беседовать с людьми,
Да только, как начать — не ведаю, пойми.
Ведь вовсе не по мне кутеж и развлеченья:
Я мир прошел в труде и горем мерил мир...
59
Я о тебе мечтать могу издалека,
Мечтаю о тебе — уходит прочь тоска.
И хоть печали нет печальнее разлуки,
От мысли о тебе печаль моя легка.
60
Моя любовь тяжка, она горы огромней,
Я сам ее воздвиг, и потому легко мне,
Ты говорила мне: «В разлуке не забудь!»
Коль мне тебя забыть, кого — скажи — мне помнить?
61
Не знала ты любви, не ведала тревог —
Я много претерпел, но больше я не мог.
Ты не заметила, как я тебя покинул:
Не все ль тебе равно, я близок иль далек?
62
Я дал любви обет, чего еще ты хочешь?
Не мил мне белый свет, чего еще ты хочешь?
Ты заставляешь ждать, и я все жду и жду,
Прождал я много лет, чего еще ты хочешь?
63
Я счастья и удач не жду, и каждый день я
Не радостей прошу, ввысь вознося моленья.
Коль счастья в мире нет, с судьбой смирись, Бабур,
К несчастью и беде вымаливай терпенье.
64
Жестокости закон нам соблюдать зачем?
Взрастив траву любви, топтать и рвать зачем?
Менять любовь на гнев и нежность на жестокость,
Меня то гнать, то звать, то гнать опять зачем?
65
О ветер, ты за день весь облетаешь свет,
Лети в ту землю, где я не был много лет.
Кто позабыл меня, тех не тревожь напрасно,
Кто помнит обо мне, тем передай привет.
66
На плечи взвалит мне свой тяжкий гнет разлука.
Сто горестей, сто бед мне принесет разлука.
Передо мной запрёт к любимой вход разлука,
Меня согнет, спаси, меня убьет разлука!
67
О взгляде дорогом я людям не скажу,
О голосе твоем я людям не скажу,
Как ты мила, о том я людям не скажу,
Что я горю огнем, я людям не скажу.
68
Где то вино, чтоб стать мне пьяницей отпетым?
Михраб не для меня, не стать святым мне, где там!
Нет способа, чтоб мне на путь разврата встать,
Нет воли у меня — и мне не стать аскетом.
69
Не жги меня огнем, и так страданий много,
Печальней с каждым днем не делай, недотрога.
Надежды не лишай, коль у тебя самой
Еще надежда есть на милосердье бога.
70
К ней рвусь я наяву и рвусь во сне, что делать?
Но нет, не нужен я мой луне, что делать?
Я плачу день и ночь, горю в огне, что делать?
Что делать мне, увы, что делать мне, что делать?
71
О ты, чей лик — луна, взгляд горячей огня,
О ты, чье сердце — сталь, а печень из кремня,
Коль не найдешь в душе приветливого слова,
Хоть бранью площадной ты помяни меня!
72
Проснись, Захириддин Мухаммад-шах Бабур,
Очнись, Захириддин Мухаммад-шах Бабур,
Освободись от всех оков .земного счастья,
Смирись, Захириддин Мухаммад-шах Бабур.
73
Тому, кто свет искал и знания постиг,
Достойный ученик нужнее всяких книг.
Я многое постиг, но нищ учениками,
Быть может потому, что сам я ученик.
74
Я сердцу говорю: «Любовью не живи,
Тебе, увы, не стать счастливей от любви!»
А есть ли в мире тот, кто знал в любви удачу?
Коль есть, скажу ему: «Судьбу благослови!»
75
Меня судьба, увы, измучила вконец,
Оторвала давно от любящих сердец.
Чего-чего она мне только не дарила:
И горе, и позор, и царственный венец.
76
Я голосом твоим и взглядом околдован,
Я болен, мне удел печальный уготован.
Мне убежать бы прочь, бежать я не могу:
К тебе косой твоей, как цепью, я прикован.
77
Коль было б у небес побольше доброты,
Чтобы сбывались все влюбленных душ мечты.
Тогда и я, Бабур, свое зажег бы сердце,
И, может быть, меня тогда б любила ты.
78
Я слышу снова шум пиров и пьяных драк —
Подлунный мир, увы, походит на кабак,
Не слушайся врага, внимай совету друга,
А друга не поймешь, обрадуется враг.
79
Тебе, моя любовь, я душу-храм отдам,
И голову свою тебе я сам отдам,
И печень, что горит, и сердце, что болит,
Я в жертву волосам твоим, глазам отдам!
80
О, если бы ко мне благоволил эмир!
Тогда войною пусть на нас идет весь мир!
О, если бы всегда взирал бы добрым взором
На своего раба он — царь мой и кумир!
81
Мечтает сердце быть с тобою снова,
Оно не в силах жить без друга дорогого.
Как я к тебе стремлюсь, я говорить боюсь:
Стремление к тебе сильнее дара слова.
82
Написаны мои стихи не очень гладко:
Порой в них связи нет, порою нет порядка.
Но я тебе их шлю, чтоб получить твои
Стихи, в которых нет и тени недостатка.
83
Твой почерк увидав, я испытал смятенье,
Прочтя твои стихи, я испытал волненье.
Не говори, что я пренебрегал тобой.
Виной всему дела и звезд расположенье.
84
Доколь в разлуке злой все ночи до утра
Мне говорить с тобой лишь языком пера?
Ты — там, я — здесь, с тобой я жажду встречи новой,
Нам встретиться, мой друг, поговорить пора.
85
Без взгляда твоего и сладкозвучных фраз
В далекой стороне едва я не угас.
Ты злишься на меня и не даешь ответа.
Я больше не могу твоих не видеть глаз.
86
О воины, у вас есть доблесть, нету силы,
Сойдите с этих стен, как вам они ни милы.
Два выхода у вас, у полумертвых, есть:
Ворота отворить или сойти в могилы.
87
Когда беда пришла, с бедой смириться трудно,
Когда грохочет бой, вина напиться трудно.
Когда не пьешь вина, увы, забыться трудно.
От любящих уйти иль отстраниться трудно.
88
Кто презирает всех, презрения достоин,
Жестокий человек мучения достоин.
Хорошим людям бог хороших даст в друзья,
А кто с. другими плох, отмщения достоин.
89
То, что скажу тебе, не блажь, не болтовня,
Внемли моим словам, свою главу склоня.
То, что скажу тебе, не терпит возраженья,
И ты не возражай, не огорчай меня!
90
Что делать нам, увы, нам не верна судьба,
Бессилен я пред ней, со мной она груба,
Судьба подарит день свидания, а после
Разлуки ночь нашлет на своего раба.
91
Коль совершил я зло и омрачил твой взгляд,
Скорблю, что не могу все повернуть назад.
Я плохо поступил, я сам тому не рад,
Но я б тебя простил, прости, я виноват!
92
Поэт любимый мой, ты средь поэтов — хан.
Твой стих — родник живой, твой стих — стихов султан
Слова твоих стихов средь слов произнесенных
Как светлый луч во мгле, пронзающий туман.
93
Услышать я хотел твой сладкозвучный стих,
Когда он прозвенел, казалось, мир затих,
В глазах моих светло от ровных черных строчек,
И жемчуг слов твоих звенит в ушах моих.
94
Покинули меня терпенье и покой,
Печаль свою кляня, я слезы лью рекой.
Я к вере охладел, в делах не преуспел.
Что делать мне, идти дорогою какой?
95
Когда меня ты вспомнил, друг мой милый,
Во тьме светло мне стало вдруг, мой милый.
Нам свидеться нельзя, но теплый твой привет
Мой излечил недуг, болезнь разлук, мой милый.
96
Чтоб счастьем взгляд зажечь, ты, видит бог, пришла,
Чтоб дом своих страстей дотла я сжег, пришла.
Благодарю тебя, сто раз тебе спасибо,
Что, наконец, ко мне на огонек пришла.
97
Для пламени любви я вновь добычей стал,
Влюбленный и больной, я грустной притчей стал.
Я слышал о тебе, и хоть тебя не видел,
Я петь и прославлять твое величье стал.
98
Перед твоей красой померкла солнца слава,
Я — пленник слов твоих и ангельского нрава.
Ты письма пишешь мне, а ты приди сама
Иль позови меня, я исстрадался, право!
99
Я счастлив, наконец, светла моя звезда,
Любимая со мной нежна, добра всегда,
И если из-за дел приду я на свиданье,
Немножечко поздней, ей-богу, не беда.
100
В разлуке грусть моя огромною была,
Скорбящая душа бездомною была,
От жарких слез моих, от дыма горьких вздохов
Дорога хлюпкою, ночь темною была.
101
Несправедливой ты всегда была со мной,
От льда твоей души я мучился, больной.
Но мысли о тебе мне радость приносили,
Когда вдали от всех я жил тобой одной.
102
Я горя перенес немало, что мне делать?
Позором жизнь меня пытала, что мне делать?
Я, полюбив тебя, пожертвовал душой.
Но ты моей душой не стала, что мне делать?
103
Как в прежние года: наступит рамазан —
И в праздники и в пост передо мной стакан.
Я не молюсь давно и не пощусь давно,
От вин и анаши безумен я и пьян.
104
Болезнь меня трясла, я бредил и горел,
Изнемогал без сил, в заботах я скорбел,
Я видел много зла, я белым стал, как мел,
Ты обо мне спросила,' и я повеселел.
105
Где розы — там шипы, зло в радости, ну что ж!
Без горечи в вине нет сладости, ну что ж!
Вот и в моих стихах, то грустных, то веселых,
И взлеты есть порой, и слабости, ну что ж!
106
В степях чужой страны запутаны дороги,
Мне не по силам путь: мои ослабли ноги.
Спасибо хоть за то, что вести о тебе
Приходят в этот край, врачуя все тревоги.
107
День ото дня сильней мой жар тиранит тело,
А сон — бежит от глаз, едва заря зардела.
Они под стать моим терпенью и беде:
Кончается одно, другой же — нет предела.
108
Кто жалкие слова с обидой говорит,
Тот или неумен, иль ищет сам обид.
Я дам тебе совет: смывай вином обиды —
Сам знаешь, тот, кто пьян, обиды не хранит.
109
Я шлю тебе платок, такой, как ты хотела,
Из ткани желтой он и тонкой до предела.
Внимательней всмотрись, похож он на меня:
Желт, как мое лицо, и невесом, как тело.
110
Ужель ты, наконец, нарушила молчанье!
Принес мне твой гонец надежду на свиданье.
Я твоему гонцу готов был стать рабом —
Твой раб освободил владыку от страданья.
111
Нет родины и счастья боле нет,
И ничего уж, кроме боли, нет.
Я в этот край пришел своею волей,
Его оставить силы воли нет.
112
Уж лучше совершить тяжелых сто грехов,
Принять сто тяжких мук, сто обрести врагов,
Чем, став ослушником, родителя обидеть,
Чем не прийти к нему в тяжелый час на зов.
113
Оставив путь греха и бросив пить, я много
Лишений перенес и мук во имя бога.
Не рано ль я врата раскаянью открыл,
Не очень ли уж я к себе отнесся строго?
114
Я дал обет не пить, связал себя обетом,
Что делать мне, как жить, чьим следовать советам?
Раскаясь, пьющие дают зарок не пить,
Я дал зарок не пить и каюсь только в этом.
115
Чужбина — клетка, в ней постыло все, немило.
Давно моя душа, как птица, загрустила.
Что претерпел я здесь, мне трудно описать:
Смывают слезы глаз с лица письма чернила.
116
В душе моей огонь, в глазах слеза всегда,
От удали былой ни тени, ни следа.
Тягучий день забот сменяет ночь разлуки.
Покоя нету днем, нет ночью сна, беда!
117
Бессонницею ночь меня пытает строго,
Днем жжет меня огонь — о, сжалься, ради бога!
Мой сон с терпеньем схож, с огнем — моя тревога.
Как мало одного и как другого много!
118
Не вечно ничего: ни осень, ни весна,
Не верен другу друг, подруга не верна.
Спеша, вертится круг, напрасно жизнь проходит,
Безрадостна, увы, и коротка она!
119
Я снова средь друзей — о долгожданный миг!
К потоку их речей я с жадностью приник.
Как трудно мне, друзья: ведь я за эти годы,
Привыкнув горевать, от радостей отвык!
120
Я увидел тебя — и померк белый свет!
Этот день для меня стал источником бед.
Я надеялся сердце спасти от любви,
Но влюбленному сердцу спасения нет!
121
Не обижусь на шутки твои, о душа!
Приласкаешь меня, я замру, чуть дыша.
Холодна ты со мной иль со мной ты нежна,
Весела иль грустна — все равно хороша!
122
От печали я пьян, если нету вина!
Грустно сердце мое, и душа смущена.
Трезвость больше, чем грусть, убивает меня —
Если чаша пуста, то и жизнь неполна!
123
Поскорей пробудись, отряхни нежный сон,
Стань смеющейся розой, мой алый бутон!
Чангом звучным своим в плен ты сердце взяла
Стонет в чанге оно — о, услышь этот стон!
124
К нежной розе смеющейся, ветер, лети,
К солнцеликой луне, что мне светит в пути.
От Бабура горячий привет передай,
Мне роднее ее никого не найти.
125
О ветерок, дорогами любыми
До тех домчись, что так давно любимы,
Скажи — я жив и жажду одного:
Чтоб и они хоть где-то жили, были...
126
Игрою глаз, уловок слова лисьих
Бабура вознесла, к себе приблизив.
А там — воздвигла тысячи преград,
Бедой любви безжалостно унизив...
127
Близ этих глаз — красавиц мучит зависть.
Взор этот душу выжег мне, вгрызаясь.
Мои зрачки, от черных тех очей
Сгорев — чернее угля оказались!
128
Услышав голос этого певца,
В слезах былое вспомнили сердца.
Что ж, имена столь близкие услышав,
Вы моего не вспомните лица?
129
Вселенная, Бабур, несла нам столько зла —
Уже терпенья нет, а бедам нет числа.
Таков удел души в несовершенном мире,
Где нас со всем родным разлука развела.
130
Ты вспомнила меня в глухой дали разлуки —
И страсти страждущей укоротила муки.
Та милость такова, как если б черный куб
Каабы рухнувшей кто поднял из разрухи!
131
Мне слез не удержать, их жаркого теченья.
Чего ни повидал за горы разлученья!
Но солнце твоего лучистого лица
На небе памяти затмить не мог ничем я...
132
В разлуке вспомни — и такой наградой
Мою печаль бессонную обрадуй.
Ведь и пишу тебе лишь для того,
Чтоб в эту память втиснуться украдкой...
133
О луноликая, лишавшая покоя!
Моей любовью став, ты сделалась другою:
Я напрочь разорен, тебе ж и нужды нет!
О горе, горе мне, о горе мне, о горе...
134
С тех пор, как мы друг друга повстречали,
Твоя любовь несет одни печали.
Не ведая, неверным назвала!
Но в чем неверность, отвечай вначале?
135
В ста письмах я к тебе с любовью набивался,
На разных сто ладов свиданья добивался.
Добился — и узрел совсем не то, что ждал...
Прости ноя тобой отнюдь не любовался!
136
Красу твою так дружно славят все —
Как мне назначить встречу сей красе?
А ежели не удостоюсь счастья —
Какой глухой довериться стезе?..
137
Спокоен будь, я дам всего, что хочешь,
И даже должность, что себе ты прочишь.
Зерна — по горло, и одежд любых...
Всех главных благ, и всех достатков прочих!
138
Пускай живут завистники подале,
Что нам разлуку горькую гадали.
Чем ближе мы, тем дальше будь от них —
Их злобных глаз, хулы и назиданий.
139
Волну твоих волос воображаю часто,
С тобой мечтаю видеться всечасно...
И, словно мертвых — ветер с губ Исы,
Весть о тебе живит мой дух несчастный!
140
Свою просторно строенную баню
С самим собой сравню без колебанья:
В работе — жаждет пота, пыла, слез;
Красавиц ждет, от жара погибая!..
141
Письмо мое прочти — мою узнаешь руку —
И легче ветерка спеши навстречу другу.
Прочел твои глаза — и написал ответ;
Скорей же, твой черед, довольно длить разлуку.
142
Ушел юнцом... Увы, беде в угоду
Не длите слез осеннюю погоду.
И все ж за каждую слезу о нем
Пускай судьба добавит вам по году!
143
Так груз разлук мои измучил плечи,
Что нынче лучше говорить о встрече.
Придешь ли ради самого меня? —
Я все исполню, просьбам не переча!
144
Я милостей твоих так пламенно желаю:
Чтоб там, где я живу, и ты всегда жила и
Кокетством сладостным растила сад души,
Покорности моей снимая урожаи...
145
Нет выше счастья в лоне мира злого:
Когда близки любимой тайны слова!
Враги вредят нам злобою своей —
Друзья непониманьем мучат снова.
146
Сначала — милость, после — угнетенье...
Я стал от страсти собственною тенью!
А ты все это видишь — и молчишь.
Не любишь? Что же... примирюсь и с тем я!..
147
Взимает небосвод сплошную дань скитаний,
Однако не уймет сердечной боли давней.
Хотел бы я понять, что замышлял господь:
Страданья — для меня, меня ли — для страданий?..
148
Страною правя, чти людей труда,
От них не отделяясь никогда.
Забудь свои пристрастья, и обиды,
Внимай их бедам, а не то — беда.
149
По кругу бедствий рок пустил терпенья чашу,
На цепь разлук обрек в чужбине верность нашу.
Но вышел горю срок, лихое позади,
И счастье — на порог, так долго пустовавший!
150
О нежный ветерок, скорее в Хорасан,
Растерянной красе приникни к волосам,
Шепни ей: столько раз сама ко мне спешила,
Теперь же к ней в тоске о том взываю сам!
Last modified 1mo ago